Советский учёный и популяризатор науки, автор термина «космонавтика», Ари Штернфельд (1905–1980), в 1940-х предложил конструкцию станции–«бублика» с искусственной силой тяжести. В книге «Полёт в мировое пространство» (М.– Л.: Гос. изд-во технико-теорет. лит., 1949) нет подробного описания этой станции, но есть прекрасные иллюстрации советского художника Николая Кольчицкого (1907-1979), а также приводятся краткие пояснения к рисункам. Помимо этого, в книги говорится следующее:
«Когда будет достигнута «первая» космическая скорость, в порядке дня встанет вопрос о постройке искусственного спутника, обращающегося вокруг Земли вне атмосферы (рис. 30). Вследствие отсутствия сопротивления воздуха при выборе формы для такого спутника соображения удобообтекаемости совершенно отпадают. Движение спутника будет продолжаться вечно без всякого расхода топлива под действием силы тяготения. Постройка спутника может быть произведена из нескольких частей, последовательно отправленных с Земли. Его устройство должно быть основано на тех же принципах, что и устройство космического корабля, а условия жизни на нём будут напоминать условия в кабине космического корабля».
В 1962 году, по мотивам иллюстрации из книги Штернфельда, чехословацким художником Франтишеком Худечеком (1909–1990) выполнен рисунок для конверта первого дня. На рисунке упрощённый «бублик» Штернфельда и космический корабль (в книге он назван «посадочным планером») с выдвигающимися крыльями. Посадочный планер курсирует между Землёй и станцией, перевозя людей и грузы. Над рисунком надпись на чешском языке «Межпланетная станция», а под ним – «Чехословацкая почта».
По всей видимости, Франтишек Худечек не озаботился выяснением того, что же в действительности он изображает, поэтому, упрощая рисунок, не заметил межпланетного космического корабля, состыкованного со станцией с её внешней стороны. Чехословацкий художник изобразил межпланетный космический корабль Штернфельда в виде шарообразных конструктивных элементов станции. В действительности же межпланетный космический корабль показан вверху. Поясняющий текст к рисунку: «Космический корабль в полёте. Его форма, необычная по сравнению с формой самолётов и земных ракет, объясняется тем, что в межпланетном пространстве сопротивление среды отсутствует и поэтому придание космическому кораблю удобообтекаемой формы является излишним».
Интересно, что советский художник Роман Стрельников, работая над рисунком блока СССР 1971 года (Michel block № 69), в правом нижнем углу рисунка изобразил торообразную фантастическую космическую станцию будущего, «бублик» которой позаимствован из книги Штернфельда. Как и на рисунке чехословацкого конверта первого дня, межпланетный космический корабль, состыкованный к внешней стороне тора, превратился в шарообразные конструктивные элементы «бублика».
В книге Штернфельда есть ещё несколько изображений тороообразной станции, одна из них показана выше. Цитата из книги: «Искусственный спутник может быть использован в качестве промежуточной отправной станции для космических путешествий (рис. 31). При наличии такой внеземной станции топливо, а также полезный груз, необходимый для достижения конечной цели путешествия, могут быть доставлены на неё предварительно, отдельными частями. Это облегчит конструкцию космического корабля, так как ему понадобится запасаться для путешествия значительно меньшим количеством топлива».
Интерпретации идей Циолковского не редки в филателистической литературе, это коснулось и торообразной космической станции Штернфельда. Например, в статье Бориса Рогальского «На околоземной орбите – «бублик» (Филателия. – 1992. – № 6. – С. 12–13) автор подменил иллюстрацию «бублика» Циолковского «бубликом» Штернфельда 1949 года. Так же в статье несколько фактологических неточностей, например, «Впервые орбитальная станция в виде «бублика» воспроизведена в 1965 году в серии, посвящённой Дню космонавтики».
Но самое главное, что, рассказывается о «станции Циолковского», автор статьи, процитировав Циолковского, невнимательно ознакомился со всем текстом рукописи и не посмотрел на оригинальные рисунки, из которых становится понятным, что «бублик» не предназначался для вращения, и в нём не было искусственной силы тяжести, в отличие от станций на показанных автором марках. 31 марта 1920 года Циолковский написал в рукописи «Условия жизни в поле астероидов (жизнь в эфире)»: «Помещение для людей должно быть ячейкой, вмещающей определенного размера общество, которого общественные и индивидуальные потребности должны быть хорошо удовлетворены. Община содержит до тысячи человек народу обоего пола и всех возрастов. И помещение должно быть приспособлено для такого населения. Цилиндр с большим диаметром нехорош, потому что дает мало света на человека. Узкий тоже некрасив и неприятен ограниченностью пространства. Мы выберем средние размеры, имея в виду, что человек не растение и не так уже нуждается в свете; излишнее количество его может быть вредно для глаз и кожи и утомительно, особенно принимая во внимание его девственную силу в эфире. Предоставим лучше как можно больше света растениям. Я думаю, для цилиндра довольно диаметра в 10 метров. Это соответствует комнате в 5 сажень высотою. Такой потолок, или свод, не покажется низким. На человека полагаем 100 кубических метров, на тысячу человек понадобится 100 000 кубических метров. Длина такого цилиндра будет 1333 метра. Цилиндр может быть изогнут кольцом (диаметр 420 метров) или оставаться прямым, оканчиваясь полушаровыми поверхностями. Предположим последнее. Население, согласно статистике, имеет столько-то семейств, столько-то свободных мужчин и свободных женщин. Каждой семье полагается особое отделение из трех камер: для мужа, жены и детей. Свободные имеют каждый особую камеру. К теневой стороне цилиндра будут примыкать эти камеры, занимая, например, 2 метра поперек. Сначала будут идти рядом камеры семейные, потом камеры свободных мужчин, наконец, – камеры свободных женщин. Все они не будут проходными и имеют каждый особый выход, у семей – два выхода. Против камеры семейных находятся две длинные залы: одна для собирания женатых, другая для замужних. Следующая зала – ближе к центру – для собирания семейных обоего пола. Против свободных мужчин находится зала для них, также против свободных женщин – зала для женщин. Затем зала для собирания тех и других. Остальное пространство отдается для собирания всех жителей поселка вообще. Вот поперечный разрез цилиндра». Далее Циолковский прямо указывает на то, что, хотя слабое вращение станции предохранит почву оранжереи от распространения в невесомости, но делать это нежелательно и лучше вынести оранжереи из космического поселения: «Перегородки камер пропускают свет, но не пропускают образов. Перегородок в залах может не быть, пространство должно быть отмежевано редкой сеткой или другим способом. Потом, и это главное, для удержания почвы от рассыпания и распространении в виде пыли и мелких кусочков по всему жилищу нужны особые приспособления, проще всего – слабая тяжесть, получаемая вращением. Это тоже может не совсем понравиться людям. Оранжерея, благодаря этому, должна иметь совсем особое устройство и форму, не вполне подходящие для жилища. Итак, в идеале, жилища, хотя и могут быть соединены в одно целое с оранжереями, но в них может быть только ограниченное количество определенного сорта растений». Получается, что Циолковский считал вращение своего «бублика» крайне нежелательным.
Говоря о космических разработках Ари Штернфельда, нелишне вспомнить, что на родине учёного, в Польше, ему посвящены несколько специальных штемпелей. Так, на показанном вверху почтовом штемпеле польского города Серадз, применявшемся 19 сентября 1986 года на филателистической выставке «Космос–4», на фоне стилизованного изображения земного шара, опоясанного орбитой, помещён портрет учёного.
ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ
Малина Ф. Космос в искусстве и искусство в космосе Дмитриев В. Пожизненное мужество таланта
|
|
|
||